kirkemen, тут)Корр: Святая инквизиция разрешила мне записать интервью с вами в назидание и устрашение.
В: Да, да, хорошо.
Корр: Вы знаете, что находятся еретики, утверждающие, что вас казнят невиновной?
В: Да, мне говорили. Мне приятно это слышать, но пусть они не хлопочут. Я иду на костёр если не с радостью, то с облегчением.
Корр: Вы раскаялись?
В: Мне не в чем раскаиваться, но жизнь для меня была сплошной пыткой, по сравнению с которой такие мелочи как вырванные ногти, сломанные пальцы и тому подобное не имеют никакого значения.
Корр: И не раскаявшись, вы не боитесь костра?
В: Говорят, меня ждёт ад. Ну и ладно. Всё, что я о нём знаю - это лучше, чем этот мир.
Корр: Я совершенно с вами не согласен, но почему вы так считаете?
В: Я родилась в нищете. Десять моих братьев и семь сестёр умерли в младенчестве. Я не умерла, но у меня на всю жизнь остались горб, кривые ноги, постоянные язвы на теле, прыщи.
Корр: И тогда вы обратились ко злу?
В: Нет, я была довольно тихим ребёнком. Слушалась маму, терпела побои от папы.
Корр: А как же колдовство?
В: Я не просила эту силу. Но однажды, папа бил меня слишком долго и умер от переутомления.
Корр: Вы пожелали его смерти?
В: Нет, я не хотела, чтобы он умер. Мне хотелось только, чтобы он прекратил меня бить. Мне было больно, хоть я и привыкла.
Корр: И тёмные силы убили его, понятно.
В: Может быть. Наверное, тёмные силы. Они были моими единственными друзьями. Помню, как чёрный кот сидел на моей кровати и лизал мне спину. Я не могла лежать на спине, было слишком больно.
Корр: Значит, Дьявол явился вам в образе чёрного кота?
В: Он не представился. Просто кот, который давно жил у нас дома и ловил мышей.
Корр: Дьявол ловил мышей?
В: Кота звали Мур. Неважно.
Корр: Какие ещё тёмные силы являлись вам?
В: Когда мама послала меня в лес набрать орехов, на полянку выбежал медведь. Тогда мне ещё было страшно умереть, и я испугалась. А медведь подошёл, понюхал меня, и опять ушёл в лес.
Корр: А кто научил вас убить отца?
В: Да никто не учил. Случались странные вещи. Как-то за мной гнались мальчишки. Я испугалась, что они опять будут бросать в меня камни, и я бросилась к реке и вдруг перебежала её. Кто-то из них утонул, поплыв за мной. А потом, мама плакала, потому что у неё остался один кусок хлеба и одна жареная рыба. Она попросила меня отдать их папе. Я их взяла и положила на тарелку, а у меня в руках остались кусок хлеба и рыба. И я положила ещё маме. И опять у меня в руках остался хлеб и рыба. Тогда я положила и себе. А потом положила ещё папе, и ещё маме, и ещё себе. И когда папа прогнал меня из за стола, у меня осталась ещё рыба и ещё хлеб. Я ела в углу и плакала.
Корр: Кощунственное колдовство.
В: Да, я потом ещё неделю всем раздавала хлеб и рыбу. Ну, маленькая я была.
Корр: А как вы навели порчу на скот?
В: Ну, пришёл дурачок из деревни. Вечно дёргался и орал. Мама тогда уже умерла… А мне дали свиней пасти. А тут этот дурачок. Набросился на меня и давай юбку стаскивать, я его оттолкнула. А свиньи вдруг побежали в реку и все утонули. А дурачок вдруг встал, не орёт, не дёргается, мычит что-то. Я его в деревню отвела. А за свиней мне потом досталось.
Корр: А оживший мертвец?
В: Меня как-то кузнец пожалел. Когда мой дом-то сожгли. В кузнице спать разрешил. Кормил. Я уж так его полюбила. Дура, знаю, кто ж на меня позарится. А тут у него лихорадка случилась. Три дня лежал и умер. Тут все деревенские набежали, кто подковы из кузницы украл, кто образа поснимал. А как ничего не осталось в доме, так опять меня бить стали. Я и кричу, “Дядя, дядя, встань, встань и иди”. А он вдруг глазами заморгал, встал, то-то они побежали… За вилами оказывается. Закололи его.
Корр: Какая мерзость, ходячий мертвец… А что потом?
В: А потом я в лес ушла, чтобы не трогали меня. Питалась акридами и диким мёдом. Когда-никогда ягодок да грибов припасала. Стали ходить ко мне, вылечи то, вылечи сё. Кто еды даст, а кто и батогом угрожает.
Корр: А как вас Сатана премудрости да грамоте научил?
В: Да не Сатана. Будто я его видела… Припёрся ко мне как-то отшельник местный. Надоело, говорит, одному в лесу куковать. Вдвоём-то веселее. У него и книги были. Да он больше по женскому делу охоч был. Но читать научил, а как помер, книги мне остались.
Корр: Сатанинские?
В: Не, всё поучения святых отцов, как женщину за милю обходить. Как инквизиция пришла, книги-то в первую очередь пожгла. А завтра и меня сожжёт.
Корр: И правильно!
В: Да, сама думаю, чего с обрыва не бросилась раньше.
